Обещанный фанфик

[MysticDragon]

Название: Ночь перед Рождеством
Автор: MysticDragon
Бета: нет
Фэндом: American McGee's Alice
Рейтинг: нечто среднее между G и PG-13, но оставлю последний — за фэндом.
Дисклеймер: персонажи принадлежат законным владельцам, мой только фик.
Размещение: с моего разрешения
От автора: Этакий полуночный бред.

И всё-таки ещё раз подумайте, прежде чем заходить под кат — оно вам надо?

Тишина никогда не бывает абсолютной. Алиса вздыхает, и этот едва различимый звук причудливо смешивается с режущей уши, будто нож, тишиной больничной палаты.
Кто бы знал, как иногда не хватает этого самого ножа.
Алиса поворачивается набок, спиной к двери, смежив веки и ожидая очередного провала в Страну Чудес. Ведь это всё, что у неё осталось после того. Того... пожара.
— Пожар.
Алиса, неожиданно для самой себя, впервые за несколько лет произносит это слово. Медленно, по буквам, словно пытаясь распробовать его на вкус. Оно солёное, как кровь и слёзы, горькое, как дым и пепел, сухое и жжёт язык, как пламя.
— Пожар. — ещё раз прорезало тишину.
Наверно, это было сказано слишком тихо. Будь голос девушки громким — его бы не слышали, а чтобы слышали, пришлось бы говорить по крайней мере в десять раз громче. За дверью послышались шаги. Или это была мышь, пробежавшая по полу? Не-ет, не мышь, должно быть, Соня, наконец соизволившая вылезти из чайника и отправившаяся куда-то по своим делам.
Из-за спины подуло тёплым, и в палате стало чуть светлее. Сегодня Синяя гусеница даст Алисе особый совет. Дым из кальяна пахнет так сладко, а светится, должно быть, один из грибов. Да, ну конечно, это гриб. Тот самый, с оранжевой шляпкой, на который так здорово забираться — Алиса точно это знала.
Девушка в белом садится на кровать к Алисе и негромко зовёт её по имени.
— Пора поесть, дорогая.
На коленях у пришедшей нянечки поднос, а на подносе стоит тарелка с пудингом и чашка чая. Алиса нехотя открывает глаза, смотрит на кушанье и улыбается:
— Надеюсь, вы сегодня не злоупотребили перцем, Герцогиня?
— Девочка моя, да ты бредишь... — Нянечка вздыхает и начинает кормить Алису с ложки, точно маленькую.
Рождественский пудинг — это сюрприз. Особенно здесь, в Рутледже, где на ужин редко давали что-нибудь, кроме недоваренной (иногда — пригоревшей) каши и стакана воды. То, что кормят с ложки — и подавно в новинку, но Алисе, кажется, всё равно. Хотят её накормить — пусть кормят. Этому можно не сопротивляться.
— Кушай, кушай, милая... — ласково произносит нянечка. — А ведь ты знаешь, сегодня Рождество. А на Рождество исполняются желания. У тебя есть желания?
Отвечать совсем не хочется. Более того, с каждым словом, жестом, звуком нянечка всё больше походит на ящерку Билля, которому так и хочется дать пинок, чтобы он вылетел в трубу. Или что похуже...
Жаль, что на подносе нет ножа. Хотя, может, это и к лучшему — Алисе сейчас совсем не хочется марать руки кровью. Завершив трапезу, она устало откидывается на подушку.
— Уйди.
Нянечка без лишних слов покидает палату, а Алиса чувствует себя Червонной Королевой, отдавшей очередной приказ: «Отрубить ей голову! Голову с плеч!» Интересно, а у Червонной королевы были родители?..
Внезапно нахлынувшие воспоминания уносят Алису далеко в прошлое. Вот она, ещё маленькая девочка с огромными наивными зелёными глазами, сидит в ночной рубашке подле нарядной ёлки и восторженно смотрит на подарок, робея и не смея его развернуть. Вот отец подкидывает дров в пышущий жаром камин, над которым в ожидании доброго Санты Клауса уже развешаны чулки. Вот матушка несёт из кухни румяную, аппетитную индейку (только что из духового шкафа!) и ставит её на стол, а вот сестра Алисы даёт милостыню заглянувшим на огонёк беднякам. И прислуга собралась в той же комнате, и даже Дина, тогда только маленький чёрный котёнок с колокольчиком на ошейнике — и она здесь!..
Взрослая Алиса протягивает к ним руки, что-то кричит, а из её глаз катятся слёзы.
Почему огонь в камине такой красный?
Почему они её не слышат?
Почему Алиса не может дышать?
Почему, почему так больно?!.
Девушка открыла глаза. Белый потолок больничной палаты, настолько низкий, что, кажется, вот-вот раздавит. Зарешеченное окно. Пробивающийся в комнату, ставшую тюрьмой, свет. Шорох и какая-то тень, спрыгнувшая с подоконника. Вдох. Выдох.
— Мрррр... — раздаётся утробный звук, и в темноте вспыхивают жёлтые глаза с вертикальными зрачками. Шаг вперёд — и Алиса уже может разглядеть широкую, как всегда, улыбку. Чеширский кот запрыгивает к ней на кровать.
— С Р-рождеством, Алиса.
— И тебя.
— Пр-рости, мой подар-рок у Белого Кр-ролика, а он, как всегда, опаздывает.
— Ничего страшного. Пойдём навстречу?
— Р-разумеется. И Королева Червей уже ждёт нас на бал...